Дело о смертоносной игрушке [= Дело о жадном дедуле ] - Эрл Стенли Гарднер

– Пятнадцать минут, – ответил Селкирк. – Вы разрешитевоспользоваться вашим телефоном?

– Пожалуйста.

Хорас Селкирк подошел к аппарату, поднял трубку и попросилгородскую линию. Затем он набрал номер.

Манли Маршалл наклонился вперед, чтобы что-то прошептатьГамильтону Бергеру, но окружной прокурор поднял левую руку, призывая своегопомощника к молчанию. Сам Гамильтон Бергер – на редкость крупный мужчина, –казалось, интересовался только своей превосходной сигарой.

– Говорит Хорас Селкирк, – сказал в трубку банкир. – Как тамженщина и мальчик, за которыми вы следите? Они в соседней комнате? Хорошо.Привезите их в здание суда, в кабинет судьи Хоумера Ф. Кента. Немедленно… Ясказал, привезите их сюда… Хорошо, если они не захотят приехать добровольно, мыпришлем полицейского, но я не желаю терять время. Они должны оказаться здесьчерез пятнадцать минут. Передайте им, что за ними послал судья.

– Постойте, – перебил Кент. – Я не издавал никакихпостановлений! Я…

– Не волнуйтесь, – ответил Хорас Селкирк. – Они приедутсюда. Эта женщина нанята мной и должна делать то, что я ей велю. Я отдаю ейприказания.

Судья Кент взглянул на часы.

– Вы считаете, что они приедут через пятнадцать минут?

– Уверен.

– В таком случае я заканчиваю совещание. Мне еще надосходить в буфет и перекусить. Я вернусь ровно через двадцать минут, хотя нет,через двадцать пять. К этому времени, господа, я рассчитываю увидеть вас здесь.Когда появится юный Роберт Селкирк, я сам буду задавать ему вопросы и не хочу,чтобы кто-то из вас перебивал меня. Мне не нужны ни комментарии, ни советы ниодной из сторон. Я буду интересоваться у ребенка самыми разными вещами, и, каквы понимаете, я не желаю, чтобы ребенок догадался о предмете разговора. Но мненеобходимо выяснить, что случилось на самом деле и что мальчик об этом знает.

– Вы должны принимать во внимание, что я сделал всевозможное, чтобы он был уверен только в одном – что он нажимал на курокпистолета, – сказал Хорас Селкирк. – Но он не представляет, в кого попала пуля.

– Я сам поговорю с ним, – повторил судья Кент. – Времени унас мало, поэтому я предлагаю сейчас разойтись и вновь собраться у меня вкабинете через двадцать пять минут. Вы согласны, господа?

Гамильтон Бергер кивнул.

– Согласен, – сказал Хорас Селкирк.

– Я буду здесь, – пообещал Мейсон.

Ровно через двадцать пять минут после того, как судья Кентзакрыл совещание, стороны снова собрались в его кабинете.

По всему было видно, что судья Кент тщательно обдумывалнеожиданное развитие событий. Он внимательно посмотрел на Хораса Селкирка иобратился к нему:

– Вы готовы продолжать, мистер Селкирк?

– Да.

– Бейлиф сообщил мне, что женщина с мальчиком, вызванныевами, ждут в комнате для свидетелей.

– Вот и прекрасно.

– Вы сами приведете их?

– Пусть это сделает бейлиф. Вы же сами сказали, чтособираетесь расспросить мальчика, и я не хочу, чтобы у вас возникалиподозрения, что я предварительно беседовал с ним и подсказывал, что он долженговорить.

– Хорошо. Бейлиф приведет их сюда. Я вновь напоминаю вам,господа, чтобы вы воздерживались от комментариев и позволили мне самомузадавать вопросы. Мне не требуются никакие предложения и подсказки. Помните,что вне зависимости от реальных фактов в жизни маленького человека сложиласьвесьма серьезная ситуация.

Судья Кент нажал на кнопку, включающую переговорноеустройство, и обратился к бейлифу:

– Приведите, пожалуйста, женщину с мальчиком.

Последовала напряженная тишина, затем открылась дверь. Вошлавысокая блондинка с ребенком лет семи. Мальчик казался слегка обалдевшим,женщина была спокойна и прекрасно держала себя в руках.

– Проходите и садитесь, – пригласил судья Кент. – Как мнеизвестно…

Стул Хораса Селкирка отлетел назад от резкого толчкавскочившего банкира.

– Это не они! – закричал Селкирк.

Судья Кент с неудовольствием посмотрел на него.

– Это не они! – орал Селкирк. – Это не Роберт! Это не таженщина! Это… Кто вы такие, черт побери?!

– Прекратите! – вмешался судья Кент. – Я не допущу, чтобыздесь чертыхались и оскорбляли женщину. Не будет ли мне позволено спросить, ктовы?

– Я частный детектив, – женщина повернулась к судье. –Работаю в «Детективном агентстве Дрейка». У меня было поручение – вселиться вшестьсот девятнадцатый номер в гостинице «Анандейл». Я выполнила задание.

– Кто вам его дал? – закричал Хорас Селкирк.

– Пол Дрейк.

Последовала напряженная тишина, которую прорезал смехГамильтона Бергера.

– Здесь нет ничего смешного, господин окружной прокурор, –заметил судья Кент.

– Простите, ваша честь, – извинился Гамильтон Бергер, хотя вголосе его явно не слышалось сожалений. – Мне просто забавно видеть, как ещекто-то испытывает раздражение, столкнувшись с нетрадиционными методами работыодного хорошо известного адвоката.

– Что случилось с Грейс Халлум и Робертом Селкирком, которыезанимали этот номер? – спросил Хорас Селкирк.

– Понятия не имею, – спокойно ответила женщина. – Ядетектив, имеющий лицензию, и действую в рамках закона. Я в точности выполнилауказания Пола Дрейка. Он велел мне отправиться в гостиницу «Анандейл», взять ссобой своего сына и оставаться в гостинице до получения дальнейших указаний.Некоторое время назад мне передали, что судья Хоумер Ф. Кент велел мне покинутьгостиницу и явиться сюда, к нему в кабинет. Я немедленно позвонила Полу Дрейку.Он посоветовал мне отправиться к вам вместе с сыном и назвать свое настоящееимя.

Хорас Селкирк, побагровев от гнева, повернулся к ПерриМейсону.

– Вам это так просто не пройдет! – заорал он. – Не знаю, чтовы сделали с моим внуком и его няней, но закон вы при этом нарушили. Вы виновныв похищении ребенка или, по крайней мере, в организации похищения.

Гамильтон Бергер задумчиво разглядывал Хораса Селкирка.

– Вы намерены официально предъявить обвинение мистеруМейсону? – спросил он. – Если вы подпишете заявление, то мы примемсоответствующие меры.

– Да, черт побери, я выступаю с официальным заявлением! – вярости зарычал Хорас Селкирк.

– Еще раз предупреждаю вас, мистер Селкирк, что не позволючертыхаться у меня в кабинете, особенно в присутствии ребенка, – в голосе судьизазвучали гневные нотки. – Теперь мне вполне понятно, что подобного развитиясобытий допускать было нельзя. Я считаю, что вы предприняли попытку оказать наменя давление, взывая к моим симпатиям и желанию избавить ребенка отэмоционального шока. Я неосторожно позволил вам зайти настолько далеко, что еслине остановиться немедленно, то мне придется отказаться от ведения этого дела.